• Апр-26, 2014
  • Катерина
  • 0 Комментариев

Еду, как-то утром за городом. Стоит на перекрестке старушка. Чистенько одета, аккуратненькая такая. Очень редко кого подбираю, но тут остановился. Говорит, куда ей, и спрашивает, сколько будет это стоить. Денег не прошу, и она садится. Добирается в поселок на почту за пенсией. Спрашивает, откуда я родом. Удивлена, что я практически местный. Говорит, что здесь очень редко водители не требуют денег. Сама с Урала, но судьба закинула ее сюда давным-давно, да и то через многолетнее заключение. Рассказала бы, но уже приехали. Почта. Достала из сумки гроздь винограда, угостила меня. Пожелали мы друг другу дежурных благ и расстались.
Несколько дней я просто мучился, вспоминая бабулю. Не выдержал однажды и поехал в тот поселок на почту. Прошу вспомнить, проверить, какая старушка получала пенсию
в то утро. Не хотят ковыряться, искать. Тут меня осенило - виноградом, говорю, вас она, наверняка, угостила.
- А! - воскликнула женщина за стойкой. - Так это Елизавета Даниловна с хутора К.Маркса.
Так я нашел попутчицу. А теперь, вкратце, история.

Жила в одной уральской деревушке девочка Лиза. Работала, как и все в поле. Серпами жали хлеб. Упавшие зерна тайком отправляли в рот. Очень боялись, но голод был сильнее страха - с 1932 года действовал знаменитый Указ “О трех колосках”.
Видел учетчик или нет - неважно, но подбежал к Лизе, схватил за волосы, привез в контору и велел звонить в район. Дали десять лет. Могли и расстрелять.
Два года шила телогрейки. Началась война. Ассортимент расширился - в моду вошли шинели. Замечаний не было, и стали Лизе доверять работы и за пределами зоны. Однажды
отправили ее с группой на станцию перегружать продукцию. Работы шли в спешке. Военные и железнодорожники ругались и грозили друг другу неприятностями. Поезд стоял на парах. Какая-то страшная тоска вдруг толкнула Лизу в загруженный вагон.
Покинула вагон в новой телогрейке уже на правом берегу Волги. Повезло поменять телогрейку на старое пальто и кусок хлеба. Немцев отогнали уже далеко. Подалась на юг. Документов не было, но до сих пор везло. В Астрахани удалось остановиться работать в больнице. По-настоящему повезло, когда главврач похоронил, как неизвестную, умершую женщину, а Лизу, выздоровевшую, “выписал”. И отправилась дальше на юг уже не Елизавета Даниловна, а Лидия Алексеевна. С ребенком под сердцем.
Остановилась на Кубани. Прижилась. Родила сына. Работала в колхозе. Годы полетели. Дояркой Лидия Алексеевна стала передовой. Отмечали ее на каждом собрании. Постоянно
была на Доске Почета в районе. А однажды, уже в конце 70-х, ее представили к награде.
Вручать медаль приехал на собрание первый секретарь райкома. Очень хвалил, как водится, благодарил за доблестный труд и спросил, чего она желает от руководства
колхоза или даже района. Пообещал выполнить любую просьбу. Лидия Алексеевна поблагодарила всех, отказалась от всех благ и… на глазах всех селян, руководителей и собственного сына рассказала эту историю и попросила вернуть ей ее имя.
Можно ли представить, что в нашей измученной стране человек, переживший такое, мог испытывать самое настоящее счастье.

Комментарии

Коментариев нет, но вы можете их оставить

Авторизируйтесь что бы добавить свой комментарий

© 2021 / ALL RIGHTS RESERVED