Последний барьер

  • Авг-25, 2006
  • Андрей
  • 8 Комментариев

Рамакришна поклонялся богине-матери Кали. Но однажды он встретил Тотапури. Это был совершенно необычный человек. Он ходил голым по берегам Ганга и был свободен от всяких правил и догм. В беседе с ним Рамакришна сказал, что не может достичь состояния слияния с Богом. Тотапури сказал:
— Тебе мешает твоя привязанность к богине Кали. Ты должен уничтожить эту богиню-мать.
Рамакришна запротестовал:
— Как я могу уничтожить богиню-мать? Она — моя душа и само моё сердце! Тогда я умру.
Тотапури воскликнул:
— Лучше умереть! Если ты действительно хочешь быть свободным; ты должен разрушить все свои связи и привязанности. А это — твоя привязанность. Ты не привязан к жене, к деньгам. Ты не привязан к миру, но ты привязан к богине-матери. Я знаю, она прекрасна, но пока она существует в тебе, она будет заслонять Истину.
Рамакришна сел в медитацию перед Тотапури. Но когда он закрыл глаза, мать-богиня проявилась во всей своей славе! Он стал раскачиваться, и в его глазах появились слёзы. Он совершенно забыл о Тотапури и о своем намерении. Тотапури встряхнул его и сказал:
— Ты снова впал в сон. Возьми меч и рассеки её надвое!
Это повторялось несколько раз. Рамакришна забывал обо всём, лишь только увидев лицо матери внутри себя. Оно было столь живым и прекрасным, столь полным света! Это было величайшее видение божественного, как формы, за которой существует лишь бесформенность.
Тотапури сказал:
— Сегодня я ухожу, но прежде, чем я уйду, ты попытаешься ещё раз. Я принёс с собой кусок стекла. Когда я увижу, что ты начал раскачиваться и что у тебя на глазах появляются слезы, я рассеку твой третий глаз. Будет течь кровь, будет больно, и ты вспомнишь, что я здесь. Ты возьмёшь меч и рассечёшь богиню-мать надвое.
Рамакришна спросил:
— Но откуда я возьму меч?
Тотапури ответил:
— Оттуда, откуда ты взял мать!
В этот день Рамакришна старался. Когда он начал раскачиваться и у него потекли слёзы, Тотапури рассёк стеклом кожу на лбу у Рамакришны. В единый миг осознания тот разрубил мать. Она исчезла и открылась дверь в Бесформенное.
В течение шести дней Рамакришна находился в состоянии самадхи. И когда пришёл в себя, первые слова, которые он произнес, были: "Последний барьер пал. Я бесконечно благодарен тебе Тотапури, бесконечно благодарен".

Комментарии

    • ZenLord
    • 2:46
    • 16 Сен, 2010

    Во первых притча ничем не опасна, там где есть осознание нет эмоций и соответственно никакого гнева и агрессии там быть не может быть в принципе,а именно осознанием и "уничтожаются" привязанности и ничем другим,если быть точным то именно его отсутствие их и порождает,ну а насчет убийств матери, это известный коэн, в дзене часто говорят, что только тот, кто убил своих родителей может считаться по настояшему взрослым человеком.

    • Mike Skies
    • 20:56
    • 15 Сен, 2010

    Причем тут вообще Мать, Рамакришна разрубил свою привязанность, да и только...

    • Прана
    • 1:34
    • 31 Окт, 2007

    При том,что моя мама умерла,когда мне было 17,я наслождалась этой песней до и,конечно,больше после твоего объяснения. Очень красиво и верно

    • Amir
    • 19:36
    • 12 Мар, 2007

    Очень опасная притча, на самом деле. Слишком тонкий уровень. Если при таком "избавлении от привязанностей" допустить хоть немного агрессии, результат будет хуже не придумаешь.

    • Зеркало
    • 13:25
    • 25 Авг, 2006

    Простите, забыл дать предисловие к этой песне:

    Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу, век от рождества Христова 853-й. Hекто спросил Лин цзы: "Что такое мать?" -
    "Алчность и страсть есть мать, - ответил мастер. - Когда с сосредоточенным сознанием мы вступаем в
    чувственный мир, мир страстей и вожделений, и пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту, когда нигде нет привязанностей, это называется "убить свою мать".

    • Яблочко
    • 5:24
    • 25 Авг, 2006

    Я считаю что слова "тот, кто убил свою мать" чудовищны и им нет оправдания.

    • Зеркало
    • 4:37
    • 25 Авг, 2006

    И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним.
    И он сказал: "Hо ты ведь тоже стал собою самим".
    А я сказал: "Hайти нетрудно, он в десятки раз сложней не терять.
    И будь любезен, прекрати свой жизнерадостный бред.
    Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет.
    Твоя ответственность отныне безмерна: ты убил свою мать.

    Hа дальней стройке заворочался проснувшийся кран,
    Стакан в руке моей являл собою только стакан,
    И первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела
    благодать.
    И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
    И это небо было нами, и мы были одним.
    Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать.

    Сергей Калугин

    • Зеркало
    • 4:36
    • 25 Авг, 2006

    Я сомневался, признаюсь, что это сбудется с ним,
    Что он прорвется сквозь колодец и выйдет живым,
    Hо, оказалось, что он тверже в поступках, чем иные в словах.
    Короче, утро было ясным, не хотелось вставать,
    Hо эта сволочь подняла меня в 6-35,
    И я спросонья понял только одно: меня не мучает
    страх.
    Когда я выскочил из ванной с полотенцем в руках,
    Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях,
    И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало
    сиять.
    Я вдруг поймал его глаза - в них искры бились ключом,
    И я стал больше, чем я был и чем я буду ещё,
    Я успокоился и сел, мне стало ясно: он убил свою мать.
    И время стало навсегда, поскольку время стоит.
    А он сказал, что в понедельник шеф собрался на
    Крит,
    Короче, надо до отъезда заскочить к нему - работу
    забрать.
    И он заваривал чай, он резал плавленый сыр,
    А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир.
    Я рассмеялся и сказал: "Hу как ты мог, она же
    все-таки мать!"

Авторизируйтесь что бы добавить свой комментарий

© 2021 / ALL RIGHTS RESERVED